Затерянная улица - Страница 21

В здешних краях таким агентом был Проспер Коссет из Кап-Жона. Этот Проспер слыл большим краснобаем, и, когда он появился в Сент-Панкрасе, послушать его завлекательную болтовню собралась целая толпа. На это сборище случайно попал и Симон Тайфер, которого завел сюда приятель. Он слушал оратора внимательно, не пропуская ни слова.

Перед уходом вербовщик пустил по рукам кольцо, привезенное из южных краев одним шахтером. Кольцо из чистого золота, отполированное временем, со стертыми уже краями. Симон Тайфер подержал его минутку на руке; оно отбрасывало ярко-желтый отсвет на его затверделую ладонь. Затем очень осторожно, едва дотрагиваясь до него, он надел кольцо на кончик мизинца. Он почувствовал, как оно скользнуло по пальцу, словно нежный атлас. Внезапно его охватило желание, необычайно сильное, поехать самому испытать судьбу.

Однако Симон Тайфер был счастлив в своей деревне, как может быть счастлив простой человек, имеющий очаг, могучие руки и непочатый край работы. Это был добрый малый, несколько недалекий, с упрямым лбом под густой шевелюрой. Ему перешла по наследству отцовская кузница — каменный домишко, низенький, закопченный, темный, насквозь пропахший лошадиным навозом, раскаленным железом и паленым волосом. Едва лишь прокричат первые петухи, Симон, обнаженный по пояс, в кожаном фартуке, уже с увлечением бил по наковальне, распевая во все горло — он со страстью отдавался работе, — и каменные стены возвращали эхо мощных раскатов его низкого голоса, сливавшегося с глухими ударами молота. Он знал по именам каждую лошадь в округе, и, когда подковывал какую-нибудь из них, зажав ей копыто между коленями, лошадь ласково, с тихим ржанием поворачивала к нему морду, и струйка слюны стекала у нее из уголка вздернутой губы. Целый день в кузнице сверкал голубой огонь, и мальчишки, возвращаясь из школы, оспаривали друг у друга право качать мехи, чтобы пламя разгоралось еще сильнее. С наступлением вечера Симон закрывал кузницу. Задвинув засов и натянув на себя пиджак, он взбирался, ступенька за ступенькой, по винтовой лестнице и попадал в свое жилище — три тесные комнатушки, которые он соорудил под самой крышей и где его ждала жена Бэт и сын, малютка Розэр. Подкидывая ребенка на коленях, пока жена заканчивала накрывать на стол, Симон с удовлетворением отмечал, что его пышногрудая рыжеволосая Бэт — самая пригожая в деревне. У супругов уже были маленькие сбережения, и они надеялись купить попозднее маленький домик на берегу реки. Никогда Симон Тайфер не желал ничего другого.

Но вот он увидел это кольцо, привезенное из далеких стран, и с той поры в нем зародилась мечта, которую он не мог побороть. Его охватило настойчивое, неотвязное желание уехать. Он попытался тогда убедить жену. При первых же словах она посмотрела на него с таким отчаянием, что он умолк. Но мечта продолжала жить своей тайной жизнью.

Уже шесть человек были внесены в список отъезжающих: Фюльжанс Лафлэш, Тэссье, Бержерон, два брата Люссье и Нарсисс Лефебвр, бродячий учитель. Они отправлялись через месяц на паруснике «Черный орел». Над ними уже витала дымка таинственности. На них смотрели с особым уважением и скрытой завистью. Симон старался зазвать их к себе в кузницу, и их восторженные слова, полные радужных надежд, воспламеняли его, взращивали его безумную мечту. Оставаясь один, он хватал молот и яростно ударял по наковальне, чтобы прогнать наваждение; взлетали пучки искр, и ему мерещилось, что сверкает золото, то золото, которое поедут добывать эти счастливцы. И подумать только — стоит лишь захотеть, и однажды он тоже станет обладателем золотого кольца, еще более прекрасного, чем то, которое так его поразило! Кольцо приобрело в его представлении силу талисмана, и ему казалось — как только он его наденет, остальное придет само собой: они с женой поселятся в большом доме у реки, у Бэт будут красивые шелковые платья, а маленький Розэр и другие дети, которые у них появятся, пойдут учиться в городскую семинарию. Предавшись этим мечтам, Симон стал молчаливым. Он долгими часами просиживал в своей кузнице на табуретке, опустив руки, с печальным лицом. Наконец он принял великое решение. Он составил план, начал тайные переговоры, одолжил денег. Затем он упросил своего двоюродного брата Кома Тайфера из местечка Бек-де-Льевр арендовать кузницу на время его отсутствия.

Несколько недель спустя он сел на судно вместе с остальными. И на долгие месяцы словно могила скрыла путешественников. Но вот однажды кюре позвал к себе Бэт, Мари Люссье, Альфонсину Бержерон и других близких родственников тех, кто уехал за золотом. Он прочитал им письмо, полученное утром от Нарсисса Лефебвра, учителя. Лефебвр описывал бесконечный путь — шесть месяцев и восемь дней, — несмотря на то, что четырехмачтовый «Черный орел» водоизмещением тысяча шестьсот тонн мог нести тридцать два паруса и был отличным ходоком. Пассажиры, едва утолявшие голод соленой рыбой, страдали к тому же от жажды. Для сбора дождевой воды на палубе была растянута просмоленная парусина, но вода эта очень быстро портилась, и от нее исходило такое зловоние, что, глотая ее, они вынуждены были зажимать нос. Они пережили ужасные штормы. При каждом крене судна концы больших рей глубоко погружались в море, и от ударов гигантских волн корабль зловеще трещал, грозя разломиться. Когда проходили экватор, неделями держался мертвый штиль. Судно не двигалось, и от этой неподвижности, от тропического, обжигающего, знойного солнца один из пассажиров, романтичный молодой человек, которого пожирала лихорадка, покончил с собой. Но, слава богу, заканчивал письмо учитель, невзирая на все эти невзгоды, люди из Сент-Панкраса держались хорошо. И однажды утром, много времени спустя, с волнением увидели они, собравшись на палубе, едва вырисовывающиеся австралийские берега; за ними расстилался сказочный золотой край.